В США журналисты на все лады критиковали правительство и придумывали для заснеженных пространств ироничные названия. В России критиков тоже хватало, но уважение к воле монарха всё же сказывалось. Официальные «Ведомости» почти невзначай известили публику о продаже, а потом старались представить её «вполне рациональной мерой» и убеждали, что «эта сделка ещё больше упрочила дружбу» двух держав. Лишь изредка в свободной прессе мелькали сообщения о «злой шутке», несоразмерной сумме и даже неуместном отказе от далёкой, но всё-таки русской земли. Да ещё в дневниках некоторых высших сановников появились строки несогласия с решением царя. 

Но со временем всё изменилось. В Америке бурные страсти вскоре улеглись, и американцы принялись усердно обживать «Последний рубеж», превратив его в 49-й штат. И теперь каждый последний понедельник марта они буднично отмечают день Сьюарда, госсекретаря, благодаря которому Аляска и стала американской. Зато в России спустя столетие неожиданно вспомнили о былом, принялись сетовать об упущенной выгоде, плодить невероятные легенды и даже грезить об исправлении исторической ошибки…

Пересказывать мифы о «неправильной» продаже Аляски не имеет смысла: у нас о них знает каждый. А развенчивать эти мифы тем более не стоит. Ведь понять, что виновата была отнюдь не Екатерина II, а её правнук-реформатор Александр II, можно просто сопоставив даты. Всякий же, кто захочет убедиться в том, что не было «ошибки переписчика», из-за которой якобы аренда на 99 лет превратилась в продажу, легко найдёт в Интернете текст договора об уступке (именно так!) Русской Америки. Столь же легко удостовериться и в том, что Россия всё же получила причитающиеся ей деньги: достаточно посмотреть изображение чека на 7,2 миллиона долларов. 

Здравый смысл также подсказывает, что США, нуждавшиеся в новых землях, не были заинтересованы в обмане своих партнёров. В конце концов, Аляска была не первой и не последней покупкой. Ведь ещё в 1802 году американцы приобрели у Франции поистине необъятную Луизиану, в 1848 году купили у Мексики огромные пустынные пространства от Техаса до Калифорнии, а в 1917 году приобрели маленькие Виргинские острова в Карибском море, которыми до этого несколько веков владела Дания.  

Мифы об Аляске малоинтересны ещё и потому, что мешают понять главный момент – почему её продали? Чтобы разобраться в этом, можно обратиться за помощью к специалистам. Но в последнее время их появилось так много, что весьма непросто выбрать из них настоящего. Слишком многие ныне сочно пишут о заговоре против России, который сложился в царском окружении, или о долге, который пришлось отдавать Ротшильдам не деньгами, а землями… 

Объективных причин для того, чтобы «уступить» Аляску было предостаточно. Земля эта была огромной, но весьма отдалённой даже от Сибири и Приморья. Чтобы завезти сюда всё необходимое, приходилось тратить огромные суммы и уйму времени и сил. Русских здесь проживало немного, не более тысячи человек, а алеуты отнюдь не всегда были покладисты и порой устраивали настоящие войны. Угрозу представляли также китобои и браконьеры, мало чем отличавшиеся от пиратов, а также неблагосклонные британцы, чей вездесущий флот мог нагрянуть в любой момент. 

Чтобы защитить разбросанные на сотни миль и столь малочисленные поселения, требовалась существенная военная помощь, которая стоила немалых денег. Но Российско-американская компания, созданная ещё при Павле I и полвека успешно занимавшаяся освоением края, в середине XIX века испытывала финансовые затруднения и не могла своими силами решить эти проблемы. Государство же, которое прежде щедро помогало компании, после Крымской войны и в условиях начавшихся Великих реформ само нуждалось в средствах и экономило на всём. А тут ещё подвернулся шанс получить за безлюдный край кругленькую сумму. Одним словом, тогда всё складывалось против Русской Америки – слишком далёкой, слишком беззащитной и слишком дорогой.     

Впрочем, в реальности всё было не так печально, как кажется на первый взгляд. Финансовое положение Российско-американской компании было трудным, но не критическим. Её расходы несколько превышали доходы, но причиной тому была неблагополучная конъюнктура последних лет, а вовсе не бездарное руководство. К тому же компания ежегодно вносила в государственную казну в виде пошлин по 180 тысяч рублей, а на поддержание колоний тратило по 250 тысяч своих денег. И обо всём этом, кстати, докладывали строгие ревизоры, которые в 1862 году тщательно проверили деятельность кампании. Что же касается военной угрозы, то ощущалась она лишь во время международных конфликтов. Но вот какой удивительный факт: даже в Крымскую войну, когда Россию обложили буквально со всех сторон, британский и французский флот даже и не думали покушаться на Аляску. Видимо, она была слишком далека не только для русских, но и чужих кораблей. Наконец, не следует преувеличивать обременительность Аляски для государства. В 1866 году все расходы империи составили чуть больше 400 миллионов рублей, и на фоне этой цифры 200 тысяч, о которых слёзно просила Российско-американская компания, вовсе не кажутся серьёзной суммой. Впрочем, 11 миллионов рублей, полученные за продажу Аляски, тоже были каплей и не могли поправить государственные финансы. И всё же…

И всё же Аляску продали. А решающую роль в этом сыграли субъективные факторы и прежде всего настойчивость одного человека – великого князя Константина Николаевича. Будучи младшим братом Александра II он не прожигал жизнь, а занимался важными государственными делами. Именно он возглавил Комитет по отмене крепостного права, ратовал за преобразования в армии и на флоте, был одним из сторонников и проводников судебной реформы и вообще считался главным либералом страны. Но вместе с этим в 1855–1881 годы он был генерал-адмиралом и курировал Морское министерство, которому без преувеличения отдал душу. 

Именно как глава военно-морского ведомства весной 1857 года он предложил министру иностранных дел Горчакову продать американцам Аляску. Великий князь ссылался на то, что защитить эти владения невозможно, а их содержание обходится казне в солидную сумму, которая могла бы пойти на поддержание ослабшего русского флота. Очевидно, что Константин Николаевич действовал как бюрократ, желающий избавиться от ответственности и заодно получить денег на нужды ведомства. И всё же он не был голословен: слишком памятна была оборона Петропавловска на Камчатке в 1854 году, который, несмотря на героизм русских моряков и солдат, пришлось оставить. А сама идея продажи Аляски уже давно витала в воздухе.

Как ни странно, но эту идею русским невольно подали сами американцы. Всю первую половину XIX века они активно скупали земли в Северной Америке и таким образом дошли до Тихого океана. Только они были готовы платить хорошую цену за суровые земли, и только они были тогда нашими друзьями. И неудивительно, что генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьёв-Амурский в 1853 году предложил Николаю I продать «беззащитные» земли Соединённым Штатам. А в 1854 году, когда военная угроза стала более чем реальной, быстро оформили фиктивный договор, согласно которому Аляску на три года передали в аренду американцам. Как показали дальнейшие события, эта дипломатическая уловка не понадобилась, но сам прецедент окончательно предопределил действия наших властей. 

Другое дело, что Константин Николаевич, дабы избавиться от Аляски, пустился на самые разные, в том числе и нечестные ухищрения. Журнал морского ведомства стал регулярно печатать материалы о якобы жестком обращении Российско-американской компании с туземцами, а вслед за этим появились слухи и о скором банкротстве компании. Заодно «эксперты» стали писать о необходимости укрепить союз с США и ради этого… отдать «беззащитную» Русскую Америку, хотя никакой угрозы для неё тогда не существовало. Но самое главное, Константин Николаевич сумел сколотить инициативную группу, выступавшую за продажу. В неё вошли морской министр Николай Краббе, посол в США Эдуард Стекль и даже знаменитый министр финансов Михаил Рейтерн, который прежде десять лет успешно подвизался в морском министерстве. Они также умело нагнетали атмосферу вокруг Аляски, а 28 декабря вместе с великим князем участвовали в тайном совещании, на котором решилась судьба Русской Америки. На том совещании в целесообразности продажи сомневались только Горчаков и Александр II, а вот противников такого шага туда вообще не пригласили.

Специалисты отмечают, что в истории с продажей Аляски были и другие «интересные» моменты. Например, из 11 362 481 руб. 94 коп., которые получила Россия, 11 миллионов тут же ушли на покупку за границей оборудования для российских железных дорог. То есть, хотя деньги и не поступили в казну, они пошли на полезное дело, а не в чей-то карман. Однако после сделки внезапно «подскочили» облигации частной Московско-Рязанской железной дороги, держателями которых были и некоторые из участников совещания 28 декабря 1866 года. Зато интересы Российско-американской компании особо не волновали высших сановников. Для перевозки русских поданных на материк и в качестве компенсации некоторых расходов ей выделили 1,5 миллиона рублей. Тем не менее убытки компании составили более 4 миллионов, что отразилось не только на руководстве, но и акционерах. Впрочем, были и такие, особенно из числа предпринимателей и офицеров, кто сожалел о том, что в мгновение ока были перечёркнуты все усилия по превращению Аляски в  настоящую русскую землю.